В ожидании "милости"

Сомнения

В тёмной комнате, бессильно опустив на колени руки, ожидала ответа Нефертити. Мучительно тянутся часы, камнем давят на плечи, а поверенного всё нет: ему, человеку подневольному, выпала безрадостная миссия - стать вестником воли всемогущего фараона, который вряд ли будет к ней благосклонен.
Что ждёт её? Может супруг прикажет удалиться из столицы и провести остаток жизни в глухом селении, вдали от детей и близких?
Опальная и забытая, она быстро состарится от горя и безысходности: жаркий ветер иссушит и покроет глубокими морщинами утончённое лицо, время разъест нежное стройное тело. И однажды в счастливый для неё вечер, обещающий облегчение и свободу, она навеки уснёт на своём холодном ложе. Тогда её, высохшую и выпитую страданием, распотрошат, пропитают уставшую плоть дешёвым бальзамом, и небрежно бросив на грудь букет васильков, положат в каменный саркофаг.
Женоподобные жрецы прочитают ей напутствие в страну мёртвых, замуруют вход выдолбленной наспех в скале гробницы и забудут о ней навсегда.
А может ей, как тысячам несчастных, посмевших быть неугодными фараону, суждено принять смерть и воскреснуть в гробовом доме?
С первым лучом солнца она выйдет из роскошной гробницы, проскользнёт мимо стражи сквозь дворцовые ворота, просочится в царскую опочивальню, одурманит фараона и станет опять владычицей земли и неба.
А вдруг возлюбленный супруг проявит царственное "милосердие" - разрешит остаться при дворе, отправив её доживать свой век в женскую часть дворца? И прекрасная Нефрет будет наблюдать, как распоряжается полукровка, сидя на её законном месте; как её девочки, наследницы надменных фараонов, прислуживают ей за ужином, склоняя гордые головы в знак почтения перед самозванкой.
Нефертити закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Жизнь кончена, а ведь семнадцать лет назад казалось, что у её ног лежит весь мир...

Детство

Детство, бесконечно милое и далёкое детство... Время, в котором было столько солнечного света и тепла: Нил, постоянно меняющий цвет, сладкие финики, смешные пигмеи и нежный запах цветов лотоса, которые слуги по утрам ставили в вазы, украшали ими стены, вплетали в парики и оплечья.
Сколько себя помнит Нефертити, Аменхотеп IV всегда с восхищением смотрел на её тонкие руки и хрупкую шею. С нескладным обликом юноши так не вязались его изумительные глаза. Они были всегда рядом.
Так что решению отца Аменхотепа III выдать её замуж за юношу, как только её исполнится четырнадцать лет, Нефрет совсем не удивилась.
В день свадьбы от зноя и разноязычного гомона у неё кружилась голова и как птица билось в груди сердце. Глаза Аменхотепа IV сияли: это был его триумф.

Аменхотеп IV становится Эхнатоном

Когда впервые в нём проснулась жестокость? Разве мог кто-нибудь угадать, что в этой слабой плоти дремлет тайная сила, способная разрушать и создавать империи, играть миллионами человеческих жизней, как невинный ребёнок играет с речным песком?

В строжайшей тайне на протяжении долгих дней и ночей растил Аменхотеп своё детище - великий указ, дающий ему неограниченную власть.
День обнародования "великого повеления" стал днём скорби и печали для обеих земель древнего царства. Нефертити хорошо помнит, с каким непроницаемым лицом сидел на троне в то утро супруг, прижимая к груди священный жезл, каким раскатистым эхом разносилось в тишине каждое слово "сына Солнца" по всей империи.
Своим указом Аменхотеп провозглашал единственным богом Атона - всетворящий, дарующий жизнь и смерть солнечный диск, а себя - его сыном, наделённым властью бога-отца. Весь остальной многочисленный пантеон богов земли египетской предавался забвению. Неповиновение каралось смертью. Вероотступникам отрезали носы и уши.
Придворные и слуги спешно меняли имена, называя себя в честь всемогущего Атона. Вот тогда-то Аменхотеп IV, наследник великой династии Тутмессидов, отрекшись от своего славного рода, и стал Эхнатоном. А прекрасная Нефрет получила в дар от любимого супруга имя Нефр-Нефру-Атон.
Молодую царицу весь Египет молил о пощаде и покровительстве. Но что могла изменить Нефертити?

Любовь Эхнатона

Тогда у прекрасной Нефрет не было причин за себя беспокоиться. Казалось, чем неистовее становилась жестокость Эхнатона, тем ярче разгоралась его любовь к жене.

Самым счастливым в жизни Нефрет стал год начала строительства новой столицы. Всемогущий фараон, словно молодой бог, промчался на колеснице по белым пескам, указав границы Ахетатона - Горизонта Атона. Границы города Эхнатон повелел обозначить высокими стелами. И на каждой были выбиты изображения фараона и Нефрет в окружении детей, а также клятва верности Атону - солнцу. И клялся Эхнатон в верности небесному повелителю только своим сердцем и любовью к прекрасной супруге. Ни одну из цариц за всю тысячелетнюю историю Египта не возносило так высоко страстное чувство венценосного супруга.

И вот через два года в Горизонт Атона вместе с Эхнатоном на золотой колеснице въехала прекрасная Нефрет. Размах и красота ошеломили её: город благоухал цветами, блестел рукотворными озёрами и был уже густо заросшим папирусом. Привлечённые щедрыми посулами, отовсюду в Ахетатон спешили скульпторы, зодчие и живописцы - строили великолепные усадьбы, расписывали стены домов и гробниц яркими фресками.
Легко было в те дни на сердце у Нефертити. Любовь фараона горела жарким незатухающим пламенем. Он осыпал жену пышными дарами: преподнёс две усадьбы, обширные виноградники, сады, зернохранилища и пивоварни. Велел построить для Нефрет личный флот и каждый корабль увенчать изображением её прекрасной головки.
Из уст в уста передавались легенды о богатстве и красоте царицы.

Соперница

Когда появилась при дворе Киа, Нефрет теперь и не вспомнит. Только поразила она царицу строптивым разлётом черных бровей, жгучей красотой и диким блеском настороженных глаз.
Но разве нужно Нефрет беспокоиться? Сколько было наложниц у фараона! Это просто развлечение.
Ведь она подарила Эхнатону уже шесть прекрасных дочерей.

Но постучалась в двери беда - безвременно ушла в Страну Вечности одна из любимых дочерей. С тех горьких дней началась черная полоса для Нефрет. Её душа как-будто оглохла. Она не замечала что творится вокруг. А надо было оглядеться внимательно.
Киа - коварная хищница, словно выжидала своего часа. Мягкой кошачьей поступью подкралась она к стонущей груди фараона и похитила его сердце.

Чем приворожила, чем привязала она его? Только всё реже посещал супруг покои прекрасной Нефрет. Все жаркие дни и тёмные ночи проводил Эхнатон с необузданной дикаркой. Не Нефертити, а полукровку осыпал теперь властитель пышными дарами. Караваны с благовониями, тончайшей материей, эбеновым деревом и слоновой костью нескончаемым потоком тянулись к дому Киа.
И вот наступил день, когда Эхнатон повелел своей некогда обожаемой супруге освободить покои в Главном дворце, и вместе с Южной усадьбой передал их в распоряжение Киа, которая должна была в скором времени подарить ему дитя. А когда на свет появился плод их страстной любви, фараон отдал сопернице почти всё, чем владела прекрасная Нефрет.
Одного лишь не мог грозный повелитель - дать возлюбленной титул Великой Царицы Верхнего и Нижнего Египта. Им уже владела Нефертити. И тогда Эхнатон вознёс Киа выше венценосной Нефрет, сделав её "Младшим фараоном". Он разделил с ней власть и отдал в руки полукровки древний трон великих правителей Египта. Если Нефертити была царицей, то Киа стала царём...
А для фараона, пусть и "младшего", полагалось еще при жизни сотворить роскошный гроб, чтобы было его царствование в Стране Мёртвых таким же процветающим, как и в Стране Живых. Поэтому Эхнатон повелел изготовить для Киа саркофаг, роскошнее которого не было ещё ни у одного властителя Египта.

Судьба

Но вот послышались шаги. Сейчас Нефертити узнает, какую судьбу приготовил ей Эхнатон...
Но так никогда и не узнает Нефрет, что не пройдёт и двух лет, как умрёт Эхнатон. Имя мятежного фараона будет проклято, почти все его портреты и статуи уничтожат. Память о Киа также постараются уничтожить, её даже лишат собственного гроба. В нём археологи найдут мумию безвестного мужчины.
А в преданиях навсегда останется история о красавице Нефертити. Женщины многих поколений во многих странах будут носить на груди кулоны с изображением её точёного профиля.